Противостояние: Время в наших руках! [СИ] - Евгений Лысов

Бежал я в зиму, 40-го года. В остатках своей армейской формы.

Но - в тот момент, я был уверен, что это лучше, чем оставаться в лагере. К тому же - подстреленный зам коменданта жизнь не облегчал.

Так что - даже не оглядываясь, я проломился сквозь перепаханные обрывки забора и "растворился" в как нарочно разбушевавшейся метели.

Глава 11

Теплое одеяло, чистые простыни, забота и комфорт. Что еще надо, что бы очухаться?

Рядом на стуле - дремала любимая жена и даже, таки очухавшаяся собака.

Правда сон - не шел. В голове прокручивались события крайнего месяца. Болели покромсанные хирургами остатки уха...

Если честно - геройства с меня хватило на много лет вперед. Очухаюсь - первым делом на стол Сталину положу рапорт об увольнении с действительной службы. Если это технически возможно....

...Ту семью я убил. Выбора не было, да и это было правильно. Я в этом уверен.

Вышел я на этот стоящий на отшибе хутор - спустя часа три, после того, как покинул лагерь. К этому моменту - я задубел до полного одеревенения.

Сил хватило только забраться в овин, или как там это называется. Прижаться к ближайшей коровке и слегка отогревшись, доползти до копны и зарыться в нее. Утром я проснулся от ругани.

Ругань была на польском, я осторожно высунулся из сена и обнаружил что рядом стоят двое некислых габаритов детины, ожесточенно обсуждающих, кому сегодня убирать навоз. Детины отличались изрядной одинаковостью. А еще, как оказалось - они смотрят в мою сторону, а я - недостаточно хорошо себя чувствую, что бы быть достаточно незаметным.

В итоге - меня грубо вытащили из сена и поволокли в дом.

Ну а там...

Я честно пытался договорится. Просил о помощи и милосердии. В ответ получил ногой в живот, после чего услышал, как хозяин посылает одного из сыночков за веревкой, что бы "связать краснопузого покрепче, авось, еще одну коровку купим за награду".

Эти ребята были настолько самоуверенны, что даже не обыскали "беглеца". Возможно их успокоил выпавший "из меня" еще в хлеву "вальтер". Люггер, засунутый сзади за пояс - они так и не нашли. До того момента, пока я не выхватил его и не открыл огонь.

Это война. А они выбрали не ту сторону. Все шесть человек. Вот, пожалуй и все об этом.

С хутора я ушел только на следующие сутки. Понимаю что рисковал зверски, но отсыпался. Повезло. Видимо в суматохе - моя пропажа оказалась незаметной.

Перед уходом - отвязал всю скотину и открыл ей двери. Звери не виноваты в грехах своих хозяев.

В доме я нашел достаточно теплой одежды, продовольственные запасы. Больше того - протрахавшись больше часа - сумел даже запрячь одну лошадку в дровни.

Затем, по настенным часам определил стороны света, сел в дровни и порулил строго на восток. Ну, насколько это было возможно.

А к вечеру - ни разу не нарвавшись на патрули, я попался в руки партизанам.

Встреча с ними вышла особенно запоминающейся - дело в том, что в белых, зимних масхалатах, меня встретили.... НЕГРЫ. Как оказалось, добровольцы из США. Было их четверо из десяти человек группы.

Сперва было много недопонимания и попыток меня шлепнуть на месте, но предусмотрительно не снятая форма под тулупом - ситуацию слегка облегчила.

Так что - сперва я попал в отряд, а затем, после ближайшего сеанса связи с "большой землей", сработала "сторожевая метка" на моей карточке. В итоге - спустя пару дней, за мной прислали санитарный "У-2", на каковом я и отбыл в тыл.

Дальше был госпиталь, слезы жены, которая уже успела получить похоронку, визиты в госпиталь ИВС и ЛПБ, после которых у медперсонала случилась истерика....

И возвращение домой, за пару дней до нового, 1941-го года.

Года, которому было суждено изменить всю нашу историю...

Я посмотрел на жену, а Ксюшка проснувшись встретилась со мною глазами и вцепилась в мою руку. Я вздохнул поглубже и позволил себе наконец заснуть.

Глава 12

Колеса - в рост человека. Шесть мощных моторов, размещенных в крыле большого удлинения. Интересная фишка - моторы повернуты пропеллерами назад. Т.е. винты не тянущие а толкающие.

Фюзеляж огромный даже по моим меркам, а я между прочим из начала 21-го века. Нет, понятно, что это нифига не "джумбо" семь-четыре-семь. Но для середины 20-го века - машинка внушает.

Особенно же - внушает защитное вооружение. 12 огневых точек. Из них 6 автопушек ВЯ в дистанционных турелях, в спарках. Остальное - "браунинги", калибром 12,7.

Сплав русской и американской авиационных наук - внушал. От Туполевской шараги - выступали Бартини с Мясищевым. От американцев - объединенная группа "Боинга" и "Консолидэйтэда".

Мысль сделать сверхдальний стратегический бомбер с огромной нагрузкой и офигенным потолком - была выдвинута еще в первые дни формирования нашего с янки союза. Замечу - не мною выдвинута. Я - лишь предложил ради интереса попробовать объединить "лучших из лучших". Объединили. Наши яйцеголовые друзья, умудрились, сочинить летало, аналогов которому, я, в нашей истории толком и не найду... "Писмэкер", разве что... Но он появился заметно позднее... Хотя... Хотя, надо признать что похож. Весьма и весьма.

Ослу понятно, что в реальности, до своего будущего варианта, сей "Горный Орел", по ТТХ, несколько не дотягивал. И бомб он нес "всего" около 10 тонн, и дальность была в районе 6 - 7 тыков... Зато потолок - не подкачал. Забирался сей монстр, аж на 10 километров, откуда, мог нагло поплевывать на большую часть немецкой ПВО-шной мошкары.

Естественно, что то, что стояло сейчас перед нами - было лишь первым летным экземпляром. Правда, надо сказать, уже прошедшим одно из главных испытаний - перегонку своим ходом из САСШ, через дальний восток в ближнее Подмосковье, на аэродром Раменское. Разумеется с несколькими подскоками и не за один день.

Машина, конечно, внушала. Другой вопрос, что стоила она, разумеется, совершенно безбожно.

На такие деньги можно было спокойно построить пару, а то и тройку Б-17. Которые, кстати, действительно строились. И строились крайне активно. По задумке усатого вождя - германию ожидали тяжелые времена. Нет, Дрезден ни кто бомбить не собирался. Однако же устроить "гансам" каменный век с воздушной доставкой - было самым милым делом. Специально под эти нужды - спешно разрабатывались новые, "скалобойные" бомбы. Памятуя, что в нашей истории немцы любили размещать свои "свечные заводики" в альпийских горных пещерах - союзники готовились сии "дворцы горного короля" несколько испохабить.

Пока я размышлял на тему того, сколько вообще подобных, шестимоторных монстров мы можем наклепать - началась презентация. Нам было рассказано о том, какой это замечательный самолет, насколько он дальнобоен, мощен, а главное комфортабелен для экипажа (есть даже кубрик для сна и клозет с душем) и насколько необходимо его срочно ставить в производство в количествах сотен штук разом.

Сталин от такого напора аж закашлялся.

Тем не менее, победив собственные легкие богатырской затяжкой своей любимой "Герцеговины" (как он вообще может дымить этой отравой?!), вождь пошел осматривать аппарат лично. В принципе, зная любовь Сталина к авиации, и, в частности, к авиации вундервафельной, типа того же "Максима Горького", я был готов поспорить, что госзаказ будет. Правда не настолько большой, как хотелось бы разработчикам, но - машинка и правда внушала своими характеристиками. В конце - концов - нам скоро надо будет на чем-то возить Бомбы.

- А как оно называется?, - поинтересовался я у группки инженеров, ожидающих, пока генералитет во главе с Самим облазает все закоулки крылатого монстра. По дороге до инженеров - я цапнул один из выставленных по доброй американской традиции фужер с чем-то слабоалкогольным.

- Б-19 "Конкорд" оно называется - ответил мне на чистейшем русском представитель нашего ОКБ.

Мне стало стыдно. Нет, сперва мне стало так смешно, что пунш, или что это было, моментально оказался на рукаве инженера (А вы себе представьте винтовой "Конкорд"). А вот потом - мне стало очень стыдно. Вплоть до того, что даже уши запунцовели.

- Простите... Подавился... - выдавил я, спешно скрываясь в недрах самолета.

Январь 1941-го выдался относительно спокойным. Генерал мороз в этом году действовал без помощи майора Распутицы, но зато у самого генерала войска были даже помощнее чем в следующем. В Москве так и вовсе столбики термометров решили что они на Южном Континенте и прыгнули ниже 40-ка градусов холода.

На фронте с ноября наступило относительное затишье. Белорусь мы, увы, почти потеряли, но дальше особо и не отступали. Нет, закрепится на конкретном рубеже не удавалось - бои велись "с переменным успехом". То немцы нас давят и мы отходим на десяток километров, то мы, с подошедшим подкреплением (а поставки сухопутных войск, вооружения, автомобилей, грузовиков и всего-всего-всего со стороны янки ни на секунду не прекращались, с каждым днем только усиливаясь - к слову, янки уже успели разработать что-то типа "либерти" из нашей хронопоследовательности, так что, теперь, чуть ли не главной проблемой ограничивающей поставки была только нехватка конвойных кораблей. Союзный флот буквально растащили на охрану бесчисленных конвоев. Гансы - вешались.), переходили в наступление и отбивали немчуру километров на двадцать сразу.